А солнце жарит, как в разгаре лета,
и птицы опрокидывают небо,
тугими крыльями отталкивая землю
от белизны ажурных облаков,
а я иду, кроссовком пыль пиная,
штаны с карманами, в наушниках Disturbed,
и я с утра какая-то шальная -
обрывки снов играют в догонялки,
грохочут пятками по черепной коробке,
и на мгновение внезапно замирают,
а после снова дробный слышен топот.
В мешке кефир и булочка с кунжутом,
дойду до парка, сяду на скамейку,
достану завтрак и, ногой болтая,
примусь откусывать душистую краюху.
И тут же на асфальт рядом со мною
слетятся голуби и воробьи прискачут,
и будут делать вид, что просто так гуляют,
чирикая, за хлебом наблюдая.
Я отломлю кусочек, мне не жалко,
и, раскрошив в ладони, кину птицам,
допью кефир и, сладко потянувшись,
пойду к реке, на берегу конюшня,
там год назад стоял верблюд лохматый,
проведаю, вдруг он еще остался.
Для лошадей в кармане пара яблок,
их протяну через железную ограду
и лошади губами, аккуратно
возьмут с ладони это угощенье.
Я буду вглядываться в темные глазищи,
и рассмотрю себя, но только меньше,
в штанах с карманами, наушники на шее,
мешок тряпичный на спину заброшен.